Умер Жан-Люк Годар. Он снимал без сценария, ломал правила – и навсегда изменил кино

Вы в разделе Кибера «Кино». Сегодня мы рассказываем о последнем классике.

В 91 год Жан-Люк Годар добровольно ушел из жизни, в спокойствии и в окружении семьи. Его имя связывают в первую очередь с новой волной 1960-х годов – это направление изменило мировое кино. Но Годар, конечно, больше, чем эта бюрократическая категория.

Его влияние на других режиссеров беспрецедентно, тыкайте в любую национальную кинематографию и увидите следы Годара – от Вонга Карвая до Тарантино.

Любовь к фильмам Годара – маркер эстетского вкуса в кино. Хочешь прослыть синефеллом – включай Годара. Хотя мало кто сходу вспомнит название пары его работ (а их более сотни), разве что образы черно-белой Франции.

Рассказываю о самых главных вещах, без которых нельзя представить французского режиссера. 

Годар – синефил, кинокритик и бунтарь 

«Новая волна была в своем роде уникальной школой, не необыкновенной, но именно уникальной – ее участники учились кино в музее», – так Годар комментирует появление новой волны. 

Правда, под музеем он имеет в виду интеллектуальные киноклубы. Места, которые процветали во французской столице после войны. На них Годар познакомился с критиком Андреем Базеном и будущими коллегами по новой волне – Франсуа Трюффо, Клодом Шабролем и Жаком Риветтом.

Годар писал для киножурнала Cahiers du Cinema Базена, самого влиятельного в то время. Магистральная линия журнала, которую продвигал сам Годар, удивляла высоколобых киноманов. В статьях авторы восхваляли голливудское кино. Таких режиссеров, как Говард Хоукс, Николас Рэй, Отто Преминджер и в особенности Альфред Хичкок. 

Насмотренность американским кино определила сюжеты и замыслы первых режиссерских работ Годара. Например, сенсационный дебют «На последнем дыхании» с Бельмондо – это образец синефильского произведения. В сюжете о беглом преступнике Годар отталкивается от условных историй, рассказанных американским нуаром в 1940-1950-х годах. И что самое важное: переосмысляет эти криминальные сюжеты, переворачивая все с ног на голову. Короче говоря, действует от противного.  

Уникальный монтаж и визуальный стиль

В классическом кино режиссеры делают все, чтобы зритель полностью погрузился в историю. Они маскируют швы, которые выдают искусственность снятого. А Годар таких швов совершенно не стеснялся. Более того, он сделал нарочитую условность особенностью своих фильмов. Ведь зачем скрывать, что это кино, если зритель и так сидит в кинозале?

Годар говорил, что «монтаж – это биение сердца». Неудивительно, что его работы насыщены жизненной энергией и витальностью. Излюбленный прием Годара − так называемый джамп-кат: небрежная и быстрая склейка кадров. Зритель, привыкший к плавному повествованию, был шокирован, когда в сюжете возникал резкий пробел и реплики героев обрывались на полуслове. 

Годару не нравилась пассивность зрителя во время кинопросмотра. Поэтому он любил подразнить, активизировать умственную работу смотрящего. Вспоминается сцена из «Мужского и женского», в которой Годар снимает разговор героя Жан-Пьера Лео с подружкой со спины. Целый эпизод мы слушаем их болтовню в кафе, а они сидят к нам спиной. Так зритель дорисовывает у себя в голове игру актеров. 

Однако главный пример условности его кино – это любовь к разрушению четвертой стены. Из культового фильма «Безумный пьеро» я помню только одну сцену. Это эпизод, в котором герой Бельмондо едет за рулем машины, резко оборачивается – и, смотря прямо в камеру, сообщает зрителю, что мы вообще-то смотрим кино. В 1965 году такая режиссерская вольность была большим событием. 

Неожиданный творческий путь: от сюжетного кино к слоганам 

Фильмы Годара 1960-х годов пропитаны натурализмом. В основном за счет ручной камеры, естественного освещения и отсутствия грима на лицах актеров. При просмотре возникает ощущение, что какой-то элемент влезает в кадр случайно. Помню, как в «Мужском и женском» персонаж, взявшийся словно из ниоткуда, без причины пристает к главному герою. Годар работал без сценариев − так почему бы не пошутить во время съемок? Жан-Люк позволял жизни и спонтанности проникать на экран, и это отличает фильмы новой волны от классического кино. 

Однако после «Уикэнда» 1967 года Годар заканчивает игры с сюжетным кино и натуралистичностью. Да и новая волна уже выдохлась: Трюффо уходит в коммерческое кино, Шаброль с головой ныряет в жанр, а Годар – в политику, каламбур и бунт. Режиссер увлекается радикальными идеями маоизма, участвует в революционных волнениях 1968 года и срывает Каннский фестиваль в знак солидарности со студенческим восстанием. 

Перед тем как отказаться от авторства в своих фильмах и вступить в леворадикальный коллектив «Дзига Вертов» (в честь пионера советского авангардного кино), Годар снимает «Китаянку». Это не самый радикальный, но зато показательный пример годаровского политического фильма. Вместо персонажей с привычными психологическими портретами мы видим социальные плакаты. Его герои цитируют политические лозунги, газетные статьи, выкрикивают антивоенные слоганы – конечно, против войны во Вьетнаме. А повествование в фильме никуда не ведет: набор зарисовок, каламбурных ситуаций и много коллажных вставок.

Не боялся авангарда и 3D

После 1970-х революционный огонь политических работ угасает. Режиссер берет творческую паузу и возвращается в кино с обоймой авангардных работ – для сильных духом зрителей.

Годар осваивает жанр видеоэссе, в которых он исследует историю кинематографа. Главная его теоретическая работа – восьмисерийный фильм «Истории кино».

Также Годар один из немногих режиссеров старой закалки, которые активно применяют современные технологии в кинопроизводстве. Его фильм 2014 года «Прощай, язык» снят в 3D. На Каннском кинофестивале фильм получил приз жюри. 

* * *

А сейчас ушла эпоха старого кино. Это доказывает череда смертей великих артистов, снимавшихся у Годара. В 2017 году умерла Анна Вяземски, в 2019-м – Анна Карина, в 2020 году – Мишель Пикколи, в 2021-м – Жан-Поль Бельмондо, а теперь почил сам Жан-Люк Годар. 

Режиссер пережил всех коллег по французской новой волне. И провожая его, можно уверенно датировать конец этой кинематографической волны во всех ее проявлениях.

Самый загадочный режиссер в мире. Алан Смити снял сотню фильмов, но у него нет лица

Фанатам не нравится внешность героев «Колец власти». А что было в экранизациях до Джексона?