За закрытой дверью: работа журналиста на турнирах
Ядвидчук пускает в чертоги разума.
Я ненавижу ездить в командировки. До пандемии я 7 раз бывал в Штатах, объездил почти все страны Европы, разок побывал в Южной Корее, Китае, Бразилии, на Тайване и даже на Багамах. Мне повезло хоть немного посмотреть на мир, прикоснуться к другим культурам, посмотреть на то, как общаются, работают и организовывают огромные мероприятия сотни людей: от игровых выставок вроде BlizzCon до франшизной лиги по Overwatch. Но аэропорты, перелеты, джетлаги, нахождение в дороге по 10-30 часов, болезни и бесконечная работа – нет, спасибо. Быть героем программы «Сдохни или умри» – сомнительное удовольствие.
Многие коллеги, которых я встречал, смотрели на любой выезд как на приключение и не понимали меня. Есть же обходные пути и возможности срезать углы. Тут побухать и попробовать запрещенное. Там в Диснейленде потусить. Здесь в казиныче посидеть. А ты чего? Ты что, работать приехал? Считайте меня занудой. Ночью я сплю, утром и в течение дня ем здоровую пищу и только изредка балую себя печенюхами. Иногда по вечерам я мог позволить себе вина или пива, но не более (сейчас – и этого нет, 5 лет в завязке).
Меня вполне устраивало, что из любой поездки я привозил пару-тройку историй и эпизодов, не связанных с работой, после чего укрывался материалом, пока тот не оказывался дописан. Кроме одеяла из слов и смыслов, меня ничего не волновало. На Blizzcon 2016 я стал мемом для сотрудников Blizzard, которые по вечерам шлындали мимо меня к ресторану и отдыхали, пока я сидел на лавочке у лифта и собирал один текст за другим. Уровень моей ответственности всегда был запредельным (а самокритики так и вовсе). «Жора, умри, но держи фасон», – так однажды мне сказал один товарищ. Так и живу. И это тяжело.
Поэтому когда мне сказали, что я должен полететь в Сербию на чемпионат по Доте FISSURE PLAYGROUND 2, потому что все остальные заняты, я выругался. Многие убили бы за такую возможность, но не я. Командировка – не романтика, не тусич с любимыми игроками и не развлечение. Работа в поездке – быть Питером Паркером без возможности надеть костюм. Ты никому не интересен, а вот твои герои – да.
Чтобы поднять себе настроение и извлечь из поездки пользу (спасибо ребятам из BetBoom за это), я решил записать не только интервью с игроками, но и показать, что происходит в голове журналиста и самом процессе на каждом этапе.
Эмоции, вопросы и подбор вещей: как подготовиться к поездке и другие размышления о профессии
Любой выезд можно разбить на три этапа: правильно настроиться на работу за пределами дома, составить вопросы к спикерам и собрать рюкзак.
Последняя часть самая неинтересная, но во многом ключевая. За годы я понял, что с собой нужно брать умеренное количество вещей с учетом длительности поездки и один-два предмета на случай форс-мажорных обстоятельств (спасло в этот раз). Плюс запасные провода, таблетницу с суточными лекарствами (у меня это витамины и статины) и набор «деда», куда входят колеса на все случаи жизни: противовирусные, противопростудные, пищеварительные, успокоительные, от приступов аллергии, давления и головной боли. Это очевидные вещи, но даже я пришел к ним не сразу, а только когда меня переехала болезнь на бульдозере и я чуть не скопытился. И это в тысячах километрах от дома.
С уборкой в голове и поиском правильного настроя все было сильно сложнее. FISSURE PLAYGROUND 2 – мой первый турнир, к которому я готовился самостоятельно. Без Яны Медведевой – близкого друга и напарника, который давно ушел из индустрии, а теперь счастлив в окружении новой семьи и двух собак (когда-то с нас двоих начался Кибер, а впоследствии и игровой раздел на «Чемпионате», куда нас пригласил Андрей Загудаев, мой любимый редактор).
Помню, где-то в 2022-м Яна писала, что ищет темы. В списках новостей были решаффлы, мнения по перестановкам, кто кого назвал мудаком, прямая речь, трансферы и деньги. Подобные топы мы называли с ней «списки дерьма». Такой киберспорт нам никогда не нравился. Скучно, однообразно, безыдейно. Но без этого никуда, важная часть работы. Для душевного спокойствия и самообразования себя и читателей мы старались искать темы, которые выходили за джентльменский набор.
Особенно в интервью. Здесь мы всегда смотрели на человека. Вот перед тобой сидит чемпион The International, какой он? Любопытство из этой точки способно вывести тебя и героя туда, куда ты даже не догадывался.
Вокруг этого принципа мы выстраивали подготовку к любому турниру. Сначала собирали героев, затем изучали все публикации с их участием (новости, статьи, интервью, видео), подбивали под них темы и только потом расписывали вопросы. Дополнительно мы составляли список общих идей на случай форс-мажорных обстоятельств (не придет, дадут другого, появится окно для уточнения, задумали специальный текст). В процессе мы также подмечали важные черты: этот болтушка, тот скромняга, третий не любит разговаривать про взаимоотношения с тем-то, четвертый предпочитает вопросы попроще, пятый – матершинник. Так выстраивались психологические портреты.
Со стороны во всем этом нет ничего особенного. Простая база. Однако к ней приятно возвращаться время от времени и напоминать самому себе, что ты делаешь и зачем. В этом смысле поездка в Белград позволила взглянуть на прошлое со стороны и переосмыслить его.
Так я провел пару дней в хаотичных размышлениях, внутренних разглагольствованиях и приступах ностальгии. В какой-то момент я успокоился и просто принял для себя тот факт, что на турнире в Белграде будет все по-другому. Новые лица в профессии, новые впечатления от общения с игроками и новая команда в лице Никиты Макарова и Андрея Бадьянова (парни из Дота-раздела, с чьими текстами я и так работаю как выпускающий редактор). Неизменными остаются только подходы и принципы.
Чтобы дополнительно вдохновиться, в перерывах между чтением материалов и составлением вопросов я смотрел чужие работы: разговор Marple с Владимиром Миненко и два ролика с участием иноагентов – в одном легенда советской эстрады Алла Пугачева, в другом музыкальный редактор Елена Гликсон, которая сделала карьеру в Голливуде и выиграла «Эмми». Не пожалел. В одном погружение в психологию, в другом разговор по душам, в третьем праздник характера. Я просто обожаю наблюдать за работой коллег и наслаждаться ею. Все потому, что любое интервью – магия в моменте. И стоит только неудачно повести себя – и все исчезнет.
И потом, глядя на других, мне проще работать. Как будто в моменте я обретаю дар говорить и оборачивать мысли в слова. Так я просидел три дня. И так я подготовил к 10 спикерам по 15-30 вопросов. Учитывая, что в каждом случае на слот давали 15 минут, был риск, что успею спросить только часть. Но вышло, как всегда, куда интереснее.
Как обстоятельства меняют планы и заставляют подстраиваться
Самое сложное в работе на турнирах – не теряться и не расстраиваться, когда что-то идет не по плану. Потому что задумки никогда не реализуются даже на 50%.
В первый медиадень я предвкушал, что мне удастся пообщаться с ребятами из BetBoom Team, а также Иваном «Pure» Москаленко из Tundra и Станиславом «Malr1ne» Потораком из Falcons. В итоге я записал только Данила «gpk» Скутина – и все. То есть вопросы, которые собирались для 5 человек и на которые суммарно были потрачены сутки, не пригодились вообще. И я их просто выкинул. Обидно ли мне? Не сильно. Виню ли я кого-то? Никогда.
Однако каждое нет позволяет ценить то, что имеешь. Общение с Данилом Скутиным получилось вайбовым, хотя сам я невероятно нервничал. Перед его приходом я не знал, как нужно правильно себя вести. Все-таки для нового поколения игроков я бумер с усами. Кто-то не знает, кто-то не помнит, кому-то все равно. В их окружении я чувствую себя старым и совершенно неинтересным. Но стоило мне увидеть прическу gpk, как я сразу включил режим бати – и нервяк тут же уехал. Я поймал настроение, будто общаюсь с дочкой (она уже взрослая). А та ценит вайб, легкость и правильный баланс в разговоре, когда тебя достаточно, но не сильно много. Получилось, как бы сказал Сатаник, по кайфу.
На второй медиадень все складывалось иначе. Началось с того, что Александр «Torontotokyo» Хертек не смог прийти на встречу. Видимо, как знал, что я заготовил ему 30 вопросов (а ведь я хотел повторить тот самый разговор с Яной Медведевой).
После сотрудники Virtus.pro передали мне через представителя FISSURE, что их игроки не будут общаться с Кибером. Просто потому что. Как я на это отреагировал? Спокойно. Даже когда ребята по пресс-комнате спросили, из-за чего мы на этот раз поругались, я ответил просто: не из-за чего. Ну правда. За 12 лет работы на меня и коллег кто только не обижался. То новость не так написали, то вот тут нам не понравилось, то еще что-нибудь. Бывало и вовсе смешно, когда один известный блогер натравил на меня фанатов (те обещали порешать у подъезда, как свинью), а затем сказал, что извинится передо мной при условии, что я сниму текст. Я не снял.
Тем не менее, без Дахака из VP я продолжил сидеть без дела. И это было ужасно непривычно. Все работают, а я от безысходности начинаю влезать в чужие разговоры и что-то советовать на тему того, как брать интервью, хотя сам записал только одно. В моменте почувствовал себя бесполезным и глупым. Это я на людях важничаю и хорохорюсь, а по факту переживаю.
Так что когда мне подкинули вариант с Team Yandex (Мартином «Saksa» Саздовым и Алимжаном «Watson» Исламбековым), я ухватился за него, как собака за кость.
Итак, до прихода спикеров у нас был примерно час, 0 вопросов и пачка чипсов (то есть ничего). За 30 минут нужно было построить звездолет. Мы накидали на пустые страницы разрозненные вопросы, а потом я из этого конструктора собирал нечто осмысленное. Перед самым появлением Мартина я, как шахтер, копался в его странице на «Ликвипедии» в поисках ответов на сакральные вопросы. Я был вообще не готов, как это случается в подобных ситуациях. Я не знал, какой он: его повадки, настроение, тембр, интересы – ничего. Это перед поездкой я умничал, а в процессе выкручивался. Поэтому, чтобы хоть как-то наладить контакт, я задал в начале самый дурацкий вопрос, который только существует в жанре: как дела? Мартин улыбнулся и сказал: «Нормально».
В этот момент я почувствовал, что передо мной сидит не чемпион The International с раздутым эго (а я встречал и таких), а обычный двухметровый парень, который нашел смысл жизни в Доте. Первые минуты я нес какую-то ахинею, но суть в том, что она работала. Мартин расслабился, я расслабился, и мы просто сидели, как два приятеля все 20 минут из 15 разрешенных. В моменте мне даже показалось, что он не против задержаться, но я не стал злоупотреблять ни временем, ни вниманием, да и темы закончились. А когда Saksa скрылся в дверях, коллеги отсыпали пару комплиментов, после чего мы продолжили обсуждать его ответы (ну правда, вспомнить добрым словом Пайката – последнее, что ожидаешь от дотеров сегодня).
Watson оказался гораздо более замкнутым, поэтому с ним я вел себя, как любознательный хоббит. Многие считают, что брать закрытых спикеров – огромный риск. Но как по мне, это самые интересные люди. Им есть, что сказать. Просто ты должен найти подход и понять, что спросить. И вот с этим у меня проблем не возникло: нащупав прежнюю уверенность, мне стало проще считывать сигналы, мимику, действия, ответы. Видимо, когда чемпион TI заходит в одно помещение с тобой, он с тобой делится своей аурой. А когда ты спокоен, то и игроки в твоем присутствии просто болтают.
«Когда узнали, что пропускаем Инт, мотивации не было». Распросили Ватсона
Watson же подсказал мне следующего спикера из его команды – Армана «Malady» Оразбаева. Он так расхваливал их связку, что мне стало интересно, кто тот человек, который понимает Алимжана с полуслова. Оказалось, Арман – полная противоположность. Простой, с темпераментом и очень конкретный. Кажется, только на его интервью я смеялся так звонко, как только мне позволяют дома. И я трясся, и стены ходили, и сам Арман не стеснялся эмоций. И даже в тексте это чувствовалось.
Следующим, кто меня приятно удивил, был Алан «Satanic» Галлямов. Перед нашим разговором мне многие говорили, что он еще юн, очень закрыт и не общителен. Однако моя суперсила заключалась в том, что моя дочь едва ли младше его, а уж вместе мы прекрасно ладим друг с другом. Так что когда Алан уселся на диване, я постарался быть для него тем, с кем прикольно проводить время. Не душнить, быть слишком серьезным и принимать его таким, какой он есть. В итоге, когда я рассказывал, что Satanic – очень общительный и приятный молодой человек, мне никто не поверил. А зря.
«Я хочу выиграть 3 Инта». Satanic – о TI 14, Spirit и Нуне
Финально меня добил Владимир «No[o]ne» Миненко. С ним я встретился уже после первого игрового дня. И к тому моменту мы с ним записывались дважды. Первый наш разговор так и не добрался до публикации. В 2017 году мы пересеклись перед вылетом на The International в загородном доме. Общение банально не складывалось. Он был не в духе после сна, я был уставшим после двухчасовой тряски в транспорте. Обид никаких не осталось, только опыт. Второй раз мы увиделись спустя год на Adrenaline Cyber League 2019. Тогда я косноязычил, как черт, зато сам No[o]ne заметно повзрослел. Разговор получился содержательным и даже спустя 7 лет кажется интересным.
К третьему разу у меня накопился вагон вопросов. Особенно после интервью Mrs. Marple. Вот только встреча на медиадне не сложилась, а в послематчевом общении мне по регламенту полагалось всего 5-7 минут. Недолго думая, я выкинул всю нашу подготовку, чтобы с нуля пересобрать вопросы. Все-таки часы показывали 9, серия против Nigma была плотной, времени ни на что не хватало. Мне показалось, что самое лучшее в такой ситуации – не замыкаться на прошлом, а говорить о будущем. И это сработало. Впервые в жизни на протяжении 5 минут наше общение складывалось так, будто мы были давними друзьями и нам есть, что обсудить.
Но самое удивительное – то, что я обнаружил после, когда перечитывал материал перед отправкой на согласовании: вопросы, которые я задавал Владимиру, по сути и содержанию – темы из наших обсуждений с психологом и рассуждений между сеансами. Ведь когда ты спрашиваешь, каким видишь будущее и чего хочешь, сложно сказать: ты это себе или своему герою? Оказалось, что в общении с игроками я отзеркаливал темы, о которых думаю сам не первый день. И как No[o]ne, я нашел ответы, которые искал.
Истории из командировок как главная любовь
Каждый выезд дарит несколько истории, которые никуда не попадают. И если бы я писал классический репортаж, они бы точно выпали из материала.
Первая касалась порций, которые подают в белградских заведениях. В первый день я был так голоден, что попросил в неаполитанской забегаловке на районе большую порцию карбонары и такой же нескромный кусок пиццы. Официантки посмотрели на меня, как на придурка, и попытались на сербском донести, что у меня лицо треснет и вообще я столько не съем («Ты не понял, порция реально большая!»). Я подумал, что барышни надо мной просто смеются, и настоял на своем. В итоге у меня и правда лицо треснуло. Я, конечно, все запихнул в себя, но потом закидывался колесами и пил, как конь, до самого утра. Знакомые из России, которые в Сербии давно, потом мне объяснили, что местные вообще всегда готовы помогать и подсказывать наилучшие варианты (например, если ты много заказываешь еды или если пришел в банк менять деньги по не самому лучшему курсу).
Вторая история произошла на ровном месте: в отеле, где нас поселили организаторы соревнований, я решил за завтраком поиграть в Football Manager 24. Пил сок, откисал после ночной дороги и никого не трогал. И тут за спиной услышал голос: «О, это что, Football Manager?» Я обернулся, а передо мной стоял официант лет 45-50 и с интересом потирал руки.
– А вы играете?
– Огромный фанат футбола. С 2001 года сижу. Любимая версия 2006-я. У вас какая? 24-я?
– Да.
– А клуб какой? «Лацио»?
– Неее, в жопу «Лацио», «Саутпорт» из английской глубинки.
– О! Мой любимый «Йовил Таун» (примерно из такой же глубинки).
И мы, как два ребенка, при каждой встрече обсуждали игру. Схемы, смыслы, тактики. Вспомнили даже про бельгийца Вилла Стилла, который несколько лет назад так мощно работал с французским «Реймсом», что обратил на себя внимание футбольных гиков. Мужчину, как я потом узнал, звали Дэниелом. Его любимый клуб – сербский «Партизан», цвета формы – черно-белые, а одержимость FM – у нас общая.
Третья история также возникла ни с чего (рассказываю с разрешения главного виновника). Как-то на четвертый или пятый день работы в пресс-комнате включили эфир стримера Вадима «Evelone» Козакова. В эфире он очень долго запрягал и разгонял телегу про прошлое, мечты и то, насколько ему повезло. За 10 минут выступления интерес окружающих то появлялся, то угасал, то снова возникал, то опять падал. Так что когда он анонсировал, что купил права на русскоязычный каст StarLadder Budapest Major 2025 по CS 2, никто из присутствующих новость не оценил. Один даже написал в чате: «И что?» – и это подхватили остальные. В итоге Evelone на протяжении 5 минут недоумевал и по-доброму бомбил (или нет, кто знает).
Вадим, если ты читаешь этот текст, не серчай, ребята не со зла, зато и тебе, и фанатам будет, что вспомнить. А мне и подавно. Интересная поездка получилась, сложная.
Если все так классно, то за что ты не любишь командировки?
Я уже говорил про работу 24 на 7, усталость, перелеты и все вытекающее. Но есть главная беда – болезни.
На второй день FISSURE PLAYGROUND 2 у меня стало драть горло. На третий началась слабость. На четвертый вроде все выровнялось, но на пятый – скосил озноб и температура 38,6. Только благодаря Игорю Бугаенко (теперь уже бывшему руководителю отдела управления проектами в FISSURE) мне нашли на арене врача. Тот накачал лекарствами и выдал в дорогу еще, на случай, если накроет сильнее.
В итоге я пережил перелет, вернулся домой, получил 39,4, потел всю неделю, заразил жену, выходил на рабочие смены и кое-как пытался существовать. Из-за поездки съехали все возможные дедлайны по домашке на курсах, планы по ведению личного канала в Телеграме, поиск идей для книжки и даже этот текст – возможность писать его появилась только совсем недавно.
Но главное – все это время, помимо разбора завалов личных и рабочих, я не успевал жить. Вот как вы все. Я люблю работать. Возможно, даже очень. Люблю истории и классные тексты (мои или чужие, не важно). Но находиться в таком режиме… Утомительно.
Когда я был один, жил от материала до материала и ухаживал за бабушкой с дедушкой, которые страдали от деменции, тексты давали мне цель. Жизнь меня не готовила к тому, что я испытывал. Во мне было много боли и злости. Из-за истерик родных, смертей, похорон и постоянных попыток убежать куда-то (хоть в текст, хоть в командировку), у меня стерлись несколько лет жизни. Я их не помню. Из-за этого я не понимал, когда мои коллеги при редактировании говорили мне, что в гонзо-репортаже должно быть больше меня и меньше работы в качестве главного героя. А я не понимаю, как это. И уже вряд ли когда-нибудь пойму.
Теперь я бы предпочел научить всему других (личка всегда открыта), а свободное время посвятил бы себе, семье и растениям в палисаднике. Написать я всегда что-нибудь успею. Просто теперь я стараюсь это делать, когда мне есть что сказать. Вот как сейчас.