Джоэл и Элли из «Одни из нас» – лучший дуэт видеоигр. У актеров невероятная химия, они плакали на съемках
Талант, достойный «Оскара».
Дилогия «Одни из нас» Naughty Dog – одни из самых кинематографичных игр современности. Здесь механики сурвайвал-экшена идеально сочетаются с мощной актерской игрой: персонажи переговариваются даже во время боев, а в сюжетных роликах показывают выразительность, достойную «Оскара». Это касается каждого персонажа, но сердце «Одни из нас» и «Одни из нас: Часть II» – Джоэл и Элли, самый запоминающийся и живой дуэт видеоигр.
«Одни из нас: Часть II» совсем недавно появилась в продаже для PS4 и снова произвела неизгладимое впечатление на тех, кто уже успел пройти ее до конца. Средний балл игры на Metacritic составляет 94 из 100, всего за три дня она стала самым быстро продаваемым эксклюзивом консоли.
Ранее мы уже писали о впечатляющих аспектах игр «Одни из нас» и их создателей:
Теперь Sports.ru рассказывает о сложном труде актеров и разработчиков, благодаря которому герои «Одни из нас» получились настолько яркими.
У «Одни из нас» идеальный актерский состав. Актриса Элли повлияла на ее характер, а Джоэл в реальности выглядит неожиданно
Эшли Джонсон, сыгравшая Элли, была вторым или третьим кандидатом на прослушивании. Но как только она зачитала пару строк сценария, геймдиректор Нил Дракманн тут же утвердил ее на роль: «То, как она подает реплики, как отыгрывает персонажа – это и есть Элли, вопросов нет». Джонсон рассказывала, что при первом же взгляде на концепт-арт героини почувствовала связь с ней – несмотря на то, что Элли по сюжету 14 лет, в то время как Эшли было уже под 30.
Эшли Джонсон добавила Элли человечности. Реагируя на чужие реплики, изображая полутона сарказма и игривости, она делала и без того интересного персонажа еще лучше. По словам Джонсон, со временем она «срослась» с Элли. Вымышленная девочка ее покорила: она была не типичной сильной женской героиней и не дамой в беде, а именно правдоподобной девушкой. В меру сильной, но в то же время любопытной, а иногда даже наивной.
Энтузиазм актрисы проявился еще при съемках первой сцены с ней: по сценарию бандит тащит Элли из машины, схватив за ноги, а Джоэл ее спасает. Эшли не нравилось, что героиня в этом эпизоде бездействует: «Если бы это произошло в реальности, я бы что-то сделала. Я бы ударила бандита». Авторы переписали сценарий игры, чтобы Элли чаще проявляла инициативу и не казалась беспомощной. Нил Дракманн стал консультироваться с Эшли перед каждой сценой.
Выбор на роль Джоэла известного игрового актера Троя Бейкера (игры про Бэтмена, Uncharted 4, Death Stranding и не только) всех удивил. Он совершенно не похож на своего героя и, по мнению Эшли, выглядел как персонаж Final Fantasy (за несколько лет до «Одни из нас» Бейкер и правда сыграл блондина Сноу в FF XIII). Нила Дракманна слащавая внешность Бейкера тоже смущала, ему казалось, что на роль актер не подходит.
Трой, которому на момент начала разработки «Одни из нас» было 33 года, понимал, что на прослушивании он моложе всех. Но все вопросы к его внешности исчезли, как только началась пробная сцена с ним и Джонсон: Бейкер заговорил более низким, взрослым голосом, который излучал теплоту и опасность. Между ним и Джонсон чувствовалась бешеная химия. После первого же дубля все поняли, что именно они станут Джоэлом и Элли.
Съемки проходили в неудобных костюмах и воображаемых локациях, потребовались годы тяжелой работы
Снимать игру уровня «Одни из нас» – это еще сложнее, чем классические киносъемки. Захват движений актеров «Одни из нас: Часть II» растянулся на четыре года. Для сравнения, «Крестного отца 2», которым вдохновлялся Нил Дракманн при создании сиквела, сняли за 8 месяцев.
Актеры часами носили жутко неудобные черные костюмы с множеством датчиков движений (иногда от костюмов вообще начинался зуд). Это было непривычно даже для Эшли Джонсон, раньше она не участвовала в захвате движений.
Но только так можно было точно записать все движения и перенести их в игру. Был вариант попроще: сперва снять все анимации на площадке, а затем озвучить персонажей в более комфортных условиях. Но перфекционисты из Naughty Dog не хотели жертвовать неуловимой магией одновременной записи звука и движений. Такой подход не только делал сцены естественнее, но и позволял актерам лучше импровизировать в нюансах.
Декораций как таковых на площадке не было, их заменяли конструкции из одноцветных труб и блоков: они имитировали двери, укрытия и прочие объекты вплоть до салона автомобиля. В «Одни из нас: Часть II» есть моменты, когда Элли скачет на лошади – чтобы записать эту анимацию, Эшли Джонсон оседлала гигантский поролоновый цилиндр, который держали под углом в 45 градусов.
Актерам такие условности не мешали отыгрывать серьезные и тяжелые сцены, но проблемы все равно оставались. Например, есть сцена, где персонаж облокачивается на окно, на съемочной площадке вместо соответствующих декораций были серые трубы. Такие моменты позже исправляли вручную, меняя положение кисти и даже всего тела персонажа, чтобы выглядело правдоподобно.
После захвата движений аниматоры трудились над каждым кадром не меньше актеров. В движения персонажей вносили сотни мелких исправлений: где-то нужно было ярче выразить жест, где-то немного изменить положение рук или чуть сильнее наклонить голову. Это месяцы тяжелой работы.
Отдельный титанический труд – лицевая анимация. При создании первой «Одни из нас» актеры не носили камеры для сканирования мимики, поэтому автоматически записывались только движения их тела, а лица персонажей оставались статичными. Аниматоры бесчисленное количество раз просматривали крупные планы лиц Троя Бейкера, Эшли Джонсон и других актеров с площадки, повторяя их мимику на компьютере.
При создании второй части уже использовалась продвинутая система: на лица актеров наносились зеленые точки-маркеры, которые снимали отдельные камеры на их головах. Благодаря этому отслеживались десятки лицевых мышц и движения глаз, но возникли новые сложности.
Сцене поцелуя с участием Эшли Джонсон эти камеры мешали физически. Актерам пришлось сперва целовать воздух около ушей друг друга, чтобы не сталкиваться экипировкой. Затем использовали еще более сложный метод: сняли настоящий поцелуй без камер, чтобы захватить движения тел, после чего актеры целовали воздух, чтобы записать мимику. Эти дубли совместили в единую анимацию – в игре никаких склеек не видно. Вся эта работа – ради минутной сцены в 30-часовой игре.
При этом на площадке всегда присутствовали настоящие операторы. Технически это было не нужно, ведь актеров и так со всех сторон снимали фиксированные камеры. Оператор требовался для того, чтобы каждый сюжетный ролик игры был похож на сцену из реального фильма, снятую с реалистичных ракурсов. После захвата движений аниматоры и режиссеры выстраивали сцены в виртуальном пространстве заново, руководствуясь в первую очередь кадрами с камеры оператора.
Конечно, у разработчиков была возможность как угодно корректировать ракурсы без пересъемок, что невозможно в реальном кинематографе, но ей старались не пользоваться. Иначе трехмерные сцены можно было доработать до такого идеала, что из них пропала бы человечность, а Naughty Dog не могла этого допустить.
Эшли Джонсон и Трой Бейкер часто импровизировали, одну сцену могли снимать часами
При создании первой «Одни из нас» Нил Дракманн впервые стал режиссером: не просто руководителем разработки игры, а человеком, который работает с актерами. Нил доверял Эшли и Трою и всегда говорил им: «Никто не знает эту историю лучше вас». Они раскрепостились – тем более что на площадке всегда было взаимное уважение и свобода импровизации.
Совместными усилиями команда переизобрела сцену в середине игры, которая никак не получалась. В ней Джоэл и Элли ссорятся, девочка впервые показывает эмоциональную уязвимость и делится травмой из прошлого. Трой говорит в интервью: «Все было отлично, но мы не могли добавить нужный слой искренности». Эшли: «Получалось неплохо, но что-то в сцене казалось неправильным. Мы отыграли реплики, вложили себя, но что-то не работало».
Лишь спустя огромное количество дублей эпизод ожил, когда Эшли неожиданно толкнула Троя, произнося самую эмоциональную реплику диалога: «Все, кто был мне дорог, либо умерли, либо ушли. Бросили! Все, кроме тебя». Это важно, потому что Элли впервые совершила физический контакт с Джоэлом – пересекла некую эмоциональную черту, изменилась как персонаж и поменяла динамику между ней и Джоэлом. И все это – благодаря импровизации актрисы.
Еще пример. В прологе «Одни из нас» Джоэл теряет близкого человека. Чтобы сыграть эту сцену, Трою Бейкеру пришлось вспомнить очень личный и травмирующий случай из жизни. После первой попытки ему казалось, что дубль вышел идеально, но Дракманн делал повторные дубли снова и снова. Эмоционально разбитый Бейкер уже плакал между дублями, но одолел сцену раза с десятого.
Через пару дней Нил позвонил ему и сообщил, что этот момент надо переснять.
И только когда Трой отыграл сцену без каких-либо мыслей в голове, почти бессознательно, у него наконец-то получилось. Оказалось, что лучше всего было заглушить актерское эго и сыграть ничем не прикрытую, искреннюю уязвленность. По его словам, то, что Дракманну удалось такого от него добиться – признак редкого режиссерского таланта.
* * *
Нил Дракманн годами сомневался, сможет ли он сделать достойный сиквел «Одни из нас»: «Первую игру считают неприкосновенной. У нее культовая концовка. Люди все время говорили: «Сделай новую игру, но про совершенно новых персонажей». Или: «Перенеси действие куда-нибудь в Европу. Или в Японию. Сделай что-то по-настоящему новое». Но он все-таки посчитал, что отходить от истории Джоэла и Элли = струсить. И сделал все, чтобы «Одни из нас: Часть II» получилась идеальным продолжением, которого заслуживают Элли, Джоэл и вложившие в них себя актеры.
«Одни из нас: Часть II» уже доступна эксклюзивно для PS4.